1 часть (страница)
| * * * Наше село - глушь, деревня, вот рядом в десять раз большее, там жизнь, правление как бы совхоза, магазинов четыре, столовая, и что-то вроде ресторации с пивом, наш уездный городок - дыра, тишина, бульвар да рынок, пара гастрономов, а вот соседний город - это центр, музей, институты, аэропорт, памятник на коне, впрочем, наши края - окраина, где-то дальше есть супергород, всё кипит там, люди, как электроны мчатся, кругом бестселлеры, хиты и премьеры, но и он на земле не первейший, есть и покруче, и вообще, если взять планету, она ведь не единственная, да и Солнечная система вполне рядовая, то ли дело центр Галактики за облаками межзвездной пыли с сильным синхротронным излучением, там, наверное, нешуточные делишки творятся, однако и он уступает центру мирового равновесия, который когда-то грохнул и образовал мириады галактик со всем содержимым, в том числе и наше село. Интересно, там теперь что слышно? Да. А если вдуматься, какое мне дело до всего этого? Хата моя, правда, в той же вселенной, но вполне хватает здешних забот и хлопот. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Я люблю вас, а хотите - буду ещё сильнее, и делать вам ничего не нужно - просто живите на свете, слушайте меня, улыбайтесь, не понимайте, доверьтесь мне или полюбите кого-нибудь, расцветайте весной или выходите замуж, - я люблю, пусть встречу вас в продуктовом магазине, на прогулке с ребёнком в коляске, или усталую после работы, пусть даже достанется мне ваш выход с мужем в театр - взгляните, как жизнь, на меня, восхищённого подданного, я люблю вас, поэтому ничто не огорчит меня, лишь встречайтесь, нет - только живите. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Мы были счастливы. Ты сарафан кроила. Лицо умиротворённое, как озеро луговое тихим вечером. Я на диване чай пил и читал. Ты и любовь дали мне пронзительное понимание. Я видел автора, то, что сказал и желал он сказать, и задыхался, и рвался ответствовать. Мы взглядом встречались, ты улыбалась, а я не хотел мгновения остановить, думалось: впереди бесконечность таких же прекрасных, и ещё множество неожиданно счастливых. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Иду в магазин, смотрю в землю, замёрзшие колеи, глина, лёд на луже, уныло, а мальчишка лежит животом на санках, гребёт руками, ветер и холод, а ему, видать, не плохо, а сам ты, что, не мёрз часами на пруду, с палкой-клюшкой, радостно встречал такого же, и вдвоём вы были и командами, и матчем, и чемпионатом, и только голод невыносимый и темнота разгоняли вас по семьям, иду по сухой затверделой земле, ветер слезу выжимает, пусто, заборы, магазин, булка хлеба, никого, десяток товаров, цены такие, что вёдра, конфеты и чай будут всегда, шагаю домой, декабрь, думаю: всё чин чином, свитер, тёплая печка дома, помоги, Боже, тем, у кого нет тёплой берлоги спрятаться, до весны, до надежды, на май до согревающей работы. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Книги напечатаются, поездят, поперегружаются, обменяются на деньги, и лягут на стол под глаза, зашелестят, потрескивая, страницы, захлопнутся створки обложки, станет книга на полку, имя на корешке, стоит и тяжелеет годами, сомкнуты уста страниц, камень, небесный скиталец, метеорит с грозами былых времён в сердце, тают хрупкие люди, уходят и исчезают; жива ли я? - думает книга, - сбудусь я или нет?.. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Воспаряю в мир категорий Аристотеля, в пространство образов, могучих, как символы, в область, где живут проблемищи и вопрошания, - стук в дверь, входит человек сельский, тот, кто повсюду дома вечером после работы. Шарахаюсь, качусь, сваливаюсь с крыши, приземляюсь, потрясённый. Нет, и он мне интересен, только я ещё там не набылся. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Дела мне, дела! - кричу, - что же, день кое-как прожить, не почувствовать себя человеком? Дела, по силам, скребком и рубилом, сверх сил, рычагом и плечами, голове, чтоб не отпускала ее задача, загадка! Человеком хочу быть, мужчиной, мамонта загнать на охоте, разрисовать потолок пещеры, чтоб красотки в модных шкурах взмолились! Фигурой быть! Чтоб хоть раз в день скрестились на мне взгляды племени, психеи сородичей меня ужалили, могуществом переполнили! |
Ю. Коленко |
|
| * * * Спать сейчас, утром - в бой и в мир, в схватку и в одну упряжку, в гордость, в смирение, в непостижимость и понимание, другой будет чужим и другом, другие - волной враждебной и попутным течением, враг будет камнем преткновения, но и строгим критиком, женщина - цепями на руках и ногах, но ясным солнышком всё поясняющим светом. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Раннее лето. Завязи яблок. Загорелые вишенки. Зелен крыжовник и сладкий горошек тощ. Лук перед домом растет, будто зарыты зелёные луки и стрелы, в небо торчат его копья с белыми наконечниками. Всё неспело: груши и сливы, белеет клубника под листьями, зацветает розовым цветом картошка, цветёт незаметно малина. Кукурузки едва на полметра поднялись. Ветер стряхивает зелёные абрикосы, подточенные червём. Сыплет короткий дождь. На мокрой клеёнке стола под деревом - два луковых стебля с сочными трубками. Несёт девчонка рассаду капусты на огород за домом. Вечер. Прохладные волны жасмина. Пионы в сумерках ярче. Запах маттиолы зовущий. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Какая нелепость, что юность тратится на молодых. О. Уайльд Молодость? - вы возразите, - эта жизнь завтра, а не сегодня, эта бездомность около занятой гостиницы и даже в собственной квартире, этот каприз, преподносимый для разгадок, эта милая синица в руках, выпущенная без сожаления, эта наука хилой паутиной на неотёсанной жизни, это выдуманное счастье молодости, счастье завтра, завтра, завтра. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Я был камень у берега в горной реке, держался, сбиваемый струями идеологий, но мог бы и покатиться. Русло отвернуло. Мутная лужа зеленеет под кипением солнца, рыбки, лягушки, водоросли, жизнь произрастает, процветает, размножается. Я камень. Мох на боку. Сохнет грязь. Иногда оттолкнётся прыгающий прохожий. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Народ? Ах, да, я, например, ты, другие, таинственное образование, мыслимое тело, часто клянутся им крепкие мужички, ни на минуту от опеки не откажутся, народ за горой, в соседнем селе ищи его, а соседи твои сбочились, скособочились, потеряли приметы, видео, стерео для них дороже, давно пора поспрошать: вы какой нации, разгильдяи? |
Ю. Коленко |
|
| * * * Бедные певцы, - думал я в детстве, - голос... а если охрип? Какое хрупкое существование. Голос-голосок, ручеёк серебряный, невидимые нежные связочки, - но по сути - те же мускулы? А у грузчика, что, без износу? А глаз художника в старости, а уши Бетховена? А мозг учёного, что, железный? - Э-э! - решил я позднее, лет через 30-40, - цветите, недотроги, умирающие от взгляда, порхайте, эфемериды, любите, всё наперёд зная, отдавайте себя человеческому - песне, мечте, путешествию, любопытству, если за всем этим добродушное лицо кормилицы-экономики, и есть у неё кусок хлеба в запасе. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Ум - самостоятельно, высокомерно, мощно, с пренебрежением к эпигонам, принципиально, растаскивая за гривы дичающие противоречия, с холодной страстью, с ознобом бешенства, с заботой, с порывом обнять, заглянуть в глаза истине, мыслить, жертвуя жизнью, долой покровы, туманы, дымки, румяна, любить красоту (не лишая роли косметику), правда - сложная, трудная, покорная совести, совесть, как уши кошки, чуткая. |
Ю. Коленко |
|
| * * * Возраст - всегда интересно, важно, и другой иметь хочется, и всегда ему достаётся на всю катушку, по максимуму и ничего не светит, ясли или детсад, первый класс или десятый, а там армия, семья, специальность, и, наконец, спокойный, ослиный или лошадиный возраст, воз гружёный тащишь на всех горизонтах от эмпиреев до зон, лично себе тут не жди нового, лишь то, что есть, но и это неплохо - ведь жизнь ответила, что тебе нравится, или к чему ты позволил себя приучить, и пока не отупел до упора, ещё размышляешь: Любимый воз... а почему, спрашивается, такой тяжёлый? |
Ю. Коленко |
|
| * * * Проза - не то, и стихи - не то, и ожидание расстрела в рассказе не останавливает внимания, ведь через десяток страниц в том же журнале - факты, история, бесконечная череда попавших в мясорубку, топающих по коридору к пуле, вой, тоска, душа, вынимаемая, выскребаемая равнодушной лапой, что стихи, если безголосые, бездумные, терпеливо нищие или вдохновлённые хватанием, не верящие ни единому слову ни от Бога, ни от дьявола, с потерянным прошлым, обездушенные долгим сидением в норах, травимые фабриками, химическими реками... |
© Коленко Юрий Григорьевич, 1991-2000
© Царскосельский журнал для поэтов
"Мансарда", 1991-2000
| Ознакомительная страница ("Визитные карточки поэтов") | Ю. Коленко 2 часть (страница) |
Ю. Коленко 3 часть (страница) |
