| НЕБА Н Е Т... (из регистра «Запретные гротески») В сто краёв разбредаются волны морей, океанов с жаждой созданья новых забавных кораблекрушений; в сто сторон расползаются рельсы порывисто, рьяно: впали в поиск хотя бы одной человеческой шеи; в сто низин устремляется лава вулканов – строптивей, чем раньше – с целью: город поджарить иль поселенье; сто дорог заплетаются натуго в узел – ретивей, чтоб краше сбить с пути тех, кто взимает знаменья, – и лишь Небо недвижно в суглинке покойного места: Его в Землю – под ругань воронью – недавно зарыли, Им заполнив кубических два с половиной метра, так – без залпов и даже без музыки схоронили... Кто же будет теперь вытворять мировые потопы, до краёв все края полоумной водою наполнив? И кто будет тела провинившихся – тех, что свободны – находить, поражать их неоновой накипью молний?.. Май 1996 |
В. Ветров |
|
| ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ Т. К. 1. Я знаю: в эту секунду небо линчуют порывисто, хвастая алостью рук, кровь за изнанкой храня. Я знаю, что где-то с кощунствами смех есть заливистый и данный смех – твой и его я стараюсь понять.
|
В. Ветров |
|
| * * * (Стихотворение из регистра «Миссис Игрек») Моя жизнь – коренное неравенство с Неизвестною алгебраически Миссис Игрек моей влюбленности – с аксиомой значений прочих – в эту ночь усмехается каверзно, но – в форматах листов космических – я отвечу злом звездной колкости или вечностью звезд многоточий... Но весь день – это лишь двоеточие в той грамматике галактической: в бездорожье двоится слякотью, рыжей ржавой осеннею кашей; я в любви убедился воочию, как в ошибке математической, – и на это отвечу старостью или рваным кровавым кашлем. Осень 1996 |
В. Ветров |
|
| МАЙ. ЗАКАТ. ОБЛАКА Тысяче первое облако исподволь в истинах тает – в жерле небес – снами растраченными... бедное, вдруг оборвалося чувствами в вызревшем мае со всхлипами, чуть обозначенными... Эти последние облака – оставались от Ренессанса – с бордово-лиловыми выжигами... – может, впоследствии с вычурностью сыгранные Сен-Сансом или воспетые иволгами... 3 мая 1996 |
В. Ветров |
|
| ЗАПИСАТЬСЯ ХОТЕЛ БЫ В ЗАТВОРНИКИ Я, чтоб ты ко мне не проникла, чтоб по дням и часам моей хроники снисходила ко мне молитва, чтобы звезды вчерне не ославились, чтоб высокой души моей горы окаменелостями не осклабились (ведь любовь – это взор Горгоны)... Март 1996 |
В. Ветров |
|
| ПОСВЯЩЕНИЕ Г. ИБСЕНУ Не Пуговичника я страшусь, не данных тополей гниющих, – того, что Вечность не зажгу (огнем стихов) и радуг кручи... Горит янтарная кора – с душой моей пожаром слитна, – я начал повесть у Костра в эпоху, якобы, Палеолита... 22 октября 1995, (в лесу у костра) |
В. Ветров |
|
В. Ветров |
|
| * * * (Экспромт-рассуждение) Каждый человек – это знак препинания на территории определенного абзаца жизни... В основном, отдельно взятый человек – это точка, – завершает какое-либо предложение роковое (Судьбе или от Судьбы). Если бы, допустим, несколько подобных жизней выстроить по цепочке связующего Времени, то получились бы цепи – цепи людских многоточий... Люди также бывают воплощением совмещений, как точка с запятой; бывают краткие, как дефис; или же прямолинейные, как тире; люди бывают близкими к разъяснению, как двоеточие; и – туманные либо примитивные, рядовые либо солидные, мимолетные либо коренные, заурядные либо интригующие, – как знак вопроса... Что касаемо абзацев жизни, то они бывают лирическими, как сотни стерхов на озерах; опустошенными, как тысячи разоренных гнезд; образными, как единицы мозаик артистичных панно; труднодоступными, как сельва известной реки; с налетом комедии, как искажения шимпанзе; с трагедийной нотой, как выхлест гибели лилии средь крапивы... А я сохраниться стараюсь восклицательным знаком в Абзацах (цунами) тех Драм, которые изничтожают обыденность; я пытаюсь ударить росчерком молнии с небосвода листа поэтического; стремлюсь изыскать логику ломки фазы волны; смыслом запомниться пробую в скалах прибрежных регистров, в терминах мертвых морей... Да, я удержаться желал бы в ключевых источниках Драм мировых, но пока... в водоемах трагедии топкой мои корни упрямо растут, – не подчиняются мне мои корни... Октябрь 1995 |
В. Ветров |
| * * * (Стихотворение из реестра «Сны») Все кривды и правды у Осени мудрой были в зрачках увеличенных выражены... а рядом – Дожди; хотелось спросить их, смахнув с безразличьем собственную соль век: «Кто из Вас успел Ей шараду задать? И где обитает (особенная для каждого) вновь обретенная Сольвейг?!» Не тем временем Часовщик всех непогод травил Осень листвы обнаженными выселками (хоть жила еще Ее память игр и тревог, и память была вербна), он стремился (в иллюзиях скороспелых) из глаз выцарапать у Ней брань, Но ринулась Осень скоропалительно – разорвалась, разметалася бисерами, – и напролом, с патологическим пафосом, выбросилась из окна неба. 2 октября 1995 |
В. Ветров |
| ПЕРЕЛИВАНИЕ КРОВИ Т. К. Как галактическая бешеная вера, как ласточка лекальная, в брешь бездн пикирующая, ВОРВАЛАСЬ Ты извне... но приоткрыта вена и дверь – с инстинктами, интригу имитирующая, – Ты запоздала чуть... Собой наполню жили Галактик, – лью личины плазмы, прочно прятавшиеся в режимном рабстве рук: Мной выпущены джины, – мчат во Вселенную, помешано попятившуюся... Июнь 1996 |
© Ветров В. В, 1995-2000
© Царскоселький журнал для поэтов
«Мансарда», 1995-2000
