Эльвира
ЧАСТИКОВА
г. Обнинск
ЛИРИКА (1 часть)
Э. Частикова |
|
| * * * "Я с гениями водку не пила..." Ю. Мориц Я с
гением шампанское пила |
Э. Частикова |
|
| НЕ ЛЮБЛЮ Ты приходишь всегда раньше срока, сжигая просторы. Разъедаешь дороги, и вот я иду до кривой... Не люблю тебя, осень, твои постоянные сборы. Я боюсь улететь вместе с птицами, небом, листвой. А в пути так легко насовсем затеряться, исчезнуть, Голос свой утопить в поглощающей звук пелене. Не смотри на меня — ты ведь держишь за пазухой бездну! Ну, а в мире еще есть кому тосковать обо мне. |
Э. Частикова |
|
| ЗЕРКАЛЬЦЕ Он называет девочкой меня и говорит, что лучше в жизни — нету! — От моего бесовского огня Однажды прикуривший сигарету. Но не желая прошлым быть никак — Лишь настоящим, молодым от пыла! — Путь заступает. Думает, атак Я речевых таких не выносила. И я шепчу, как мальчику, ему, Не ладящему с откровенной болью: — Ты просишься в любовную тюрьму? Ты в ней и так! Просился бы на волю! Где птицы заливаются, дразня... Где достигают почестей и славы... На замшевом шнурочке у меня Поблескивает зеркальце лукаво. Я на страдальца зайчик навожу И на прощанье чуточку балую: — Ну, погляди, кого это ношу Я на груди все дни напропалую?! |
Э. Частикова |
|
| ЗОНТ Т. К. Кто дарит зонт — в союзе с влагой И ценит осень за дожди. Он говорит: — Теперь, как с флагом, Сквозь чащу струй себе ходи! Чтоб не ругала ты погоду и не гневила небеса. Прическу делала б в охоту И ярко красила глаза. Пускай нахохленно и странно Бегут другие, как от бед. Что — дождь тебе с такой охраной, и даже град... дождю вослед?! |
Э. Частикова |
|
| * * * Я во сне вожу машины Независимо от марки. Я въезжаю на вершины, Ловко юркаю под арки. У погони руль короток, Чтоб исполнилась угроза. И визжат на поворотах, Как коты весной, колеса. Мимо зданий, леса мимо... Точкою вдали растаю. Ночью я неуловима. Я во сне еще летаю. Я ложусь на воздух грудью — Ах, какое это чувство! Налетающие люди Смотрят вверх, вослед мне, грустно. Я же, искренне желая, Попадаю всюду просто. Птиц взволнованная стая Одного со мною роста. Облака текут по блузке, А внизу — огни Парижа. Я не думаю о спуске, Что мне больно сердце лижет. Раньше гибели кромешной, Знаю, явь вернется к векам, Чтоб пожить мне бабой грешной, А не суперчеловеком! |
Э. Частикова |
|
| ВРЕМЯ Стрелки часов, как усы на портрете. Что позволяют себе франты эти? — Пялиться на обнаженных во сне?! Время указывать женщине, мне?! Знать же хочу! Но как будто зарядом, Всю прошивают желающим взглядом. С жадностью ищут разомкнутых уст. Боже! Я чувствую колющий ус... Хватку звериную с мощностью тела, Ярого, впившегося до предела, До захрустевших лопаток и плеч (Не отбивайся, мол, и не перечь)! Нет! — я пытаюсь восстать в этом сраме: Под роковыми руками, губами... Но лихорадкой ответной дрожу — Полностью времени принадлежу. |
Э. Частикова |
|
| ОТКРЫТИЕ — Принц Чарльз и певец Вахтанг Кикабидзе Похожи так, что легко ошибиться,- Я говорю, телевизор на ночь гася. И добавляю: — Но ошибиться нельзя. Не из-за цвета волос или ранга... Сплошное солнце — улыбка Вахтанга! Чарльз — сплин его, когда меркнет последний луч. Вот вам и принц — повелитель британских туч. Хороши! Как две стороны медали... Что? Вовек бы сами не увидали? Но для того и поэзии голоса — Чтоб открывать, открывать, открывать глаза! Как две капли воды похожи, значит: Капля холодной и капля горячей. Богу угодно синхронно принца с певцом Одаривать, словно братьев, равным лицом. |
Э. Частикова |
|
| * * * Чтоб не видеть больше мира хамского, Не впадать ни в ересь, ни в беду, Пробкой от искристого шампанского Выстрелю и счеты с ним сведу. |
Э. Частикова |
|
| В ПРЕДЧУВСТВИИ Ветшают дворцы и возводятся новые. А жизнь все горчит и горчит. Кентавр — Медный всадник — литою подковою, Как время, железно стучит. Кончается, словно клубок истончается, Такой нескончаемый век. И где-то, неведомо где, намечается Опрятный нехоженый снег. То волны вскипают, то пена над кружками. Лицо запрокинув слегка, Зрит нищий и царь, как в предчувствии Пушкина Курчавятся все облака. |
Э. Частикова |
|
| * * * Я думала, я грезила... Напрасно! Сны не сбылись, наитье подвело. Кровь проступает горячо и красно В листве, к ногам упавшей тяжело. О, гибнущие древние Помпеи! Как осознать, что дальше — пустота? Беру осколок осени, робея, И вижу контур плачущего рта. Мне страшно! Всюду всхлипы и намеки. И валидола мятный аромат. Отталкиваю ветер, ветви, строки, Как ты меня — глазами — миг назад. |
Э. Частикова |
|
| ПОВОД ДЛЯ ВОЗВЫШЕННОГО Когда уходит твой любимый, Не заслоняй пред ним дорог. Лицом бледнее, чем у мима, Облагородь переполох. Необходим и мил покуда (До злой пульсации в крови!), Он прав, открыть готовый чудо Незавершенности любви. Боль постепенно станет глуше, Чтоб истинный не застить свет. Разочаровываться хуже, Чем все глядеть, глядеть вослед. |
Э. Частикова |
|
| НОСТАЛЬГИЧЕСКОЕ Больше я никогда не поеду в страну синегорья, Чтобы вдруг неизменный не выплыл встречать Карадаг И не выманил гибкую тень из курчавого моря — Лишь бы ошеломить и в глазах прочитать тайный страх! Я остаться боюсь в неподвижном, как капля, пейзаже И бессильно бежать по остывшему времени вспять. Даже если сквозь дымку мелькнет мое платьице, даже... — Больше я никогда!.. А лукавый морочит: — Как знать! |
Э. Частикова |
|
| ХОРОШО Хорошо служить в библиотеке, Двигаться с достоинством, как реки, Чувствуя и мель, и глубину... И благословляя тишину. Хорошо работать тут с обеда, Выспавшись, разгладившись... Победно Находить желаемую мысль, И довольно щуриться, как рысь. Хорошо меняться миг за мигом Рядом с теми, кто приходит к книгам. В отраженных нежиться лучах И читать в распахнутых очах. Хорошо прижиться в этом храме, Застывать Святой в оконной раме, Вглядываясь в улицу и даль, Все равно — октябрь или февраль. Сумерек сгущающийся полог. Хорошо, что день рабочий долог. В тихом омуте... библиотек Нас не разгадать, ха-ха, вовек. |
Э. Частикова |
|
| ЛЕРМОНТОВ О, Демон, зачем ты неровною тенью Морочишь его, заслонившись звездою? Он хрупок, раним, он открыт вдохновенью... И утро еще на часах золотое. И локон волнует его больше ада, В крови возбуждая могучие токи. Он — мальчик, оставь его, Демон, не надо! Какие ему преподашь ты уроки? Что время затем существует и длиться, Чтоб зло умножать и высмеивать Бога? И боль не отпустит уже очевидца. И ночь будет жадно дышать у порога. Так мир удивлять перестанет к итогу И скукою хлынет в жильца и обитель. Но — тсс! Он выходит один на дорогу... И слово — единственный ангел-хранитель. |
Э. Частикова |
|
| РОДНОЕ — Читала книгу, а дела стояли, Убила выходной, вот срамота! — Призналась мне соседка, и в печали Вниз улыбнулась краешками рта. — Зато душа, наверное, трудилась, Преисполнялась, теплилась, жила И явно заслужила болью милость, — Утешила ее я, как могла. Какая книга сделалась виною — Я не спросила смыслу вопреки. Я просто заступилась за родное, Что глушит боль... и, может, за стихи. |
Э. Частикова |
|
| * * * Естественный спутник вкруг лампочки вьется, По-детски таращит глаза. И смехом счастливым подспудно смеется, Как будто открыл небеса. И Некто большой ждет печально исхода, Сочувствием не обнеся. Он мог бы спасти, но решать за кого-то, Меняя пассажи, нельзя. Мир так сотворен, чтоб держаться на взгляде, А не на широких плечах. Поэтому нам ничего не наладить Ни в сущности, ни в мелочах. Колотятся крылья в порывах аффекта, Касается огнь плоти щек. И мучаюсь я, ибо я — этот Некто... И, боже мой, я — мотылек! |
Э. Частикова |
|
| НАВСТРЕЧУ ЗИМЕ Пряжу прядет мой декабрь терпеливый, Чтобы связать всех со всеми роскошно: Дом с белой тропкой, а тропку — со сливой, Сливу — с синицей, синицу — с окошком... С тем, из которого я без запрета Зрю, наблюдая явленье уюта, Тихо дивясь прибавлению света При убывании явном как будто. В позах достойных застыли растенья — Впрямь, не бежать же за летом вдогонку! Стылые стекла в преддверье цветенья Пахнут хрустально, загадочно, тонко... Что же могу я, любуясь порханьем, Сделать навстречу признательно-нежно? Только живым влажноватым дыханьем Греть эту новую зиму прилежно! |
Э. Частикова |
|
| * * * Так и тянет глядеть в апельсиновый вечер окошек Мне счастливо служившего, ставшего бывшим, жилья, Где на кухне висят незнакомые шторы в горошек, И слоняется кто-то по комнатам... Может быть, я? И привычной рукой поправляет на стенах картины, И знакомо смеется, как льдинки в бокале звенят. Разве прошлого нет? Но я знаю, что время едино, Оттого-то его и читают вперед и назад. И сама я могу, перемигиваясь со звездою, Открывать то одни, то другие, то третьи слои. Но важнее всего: я когда-то была молодою! Стоит лишь засмотреться на давние окна свои... |
Э. Частикова |
|
| В ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА За стеклом в резном морозе, Как в магическом кристалле, Двое в непритворной позе Изваянием предстали. Как роденовская глина. Обжиг страстью неминуем! В день Святого Валентина Воздух пахнет поцелуем. |
Э. Частикова |
|
| * * * Хочется в горно-хрустальные дали, В любвеобильные сильные воды, Чтобы руками не запятнали, Не заслюнили в останках природы. И не распяли, соля, воровато, Не замутили в груди сердолика... Где бы торили от взгляда до взгляда Путь осиянный, от лика до лика. |
| НАТАША В букете — гвоздики, а также Все прочие звезды земли. Гуляет по лугу Наташа, Достойная стать Натали. Не вознесена, не судима, Не поймана сплетнями в сеть. И даже еще не любима, Когда за нее — хоть на смерть. С седых одуванчиков нимбы Сдувает, и трубочкой — рот. Молчит провидение, ибо Невмочь что-то знать наперед. Ни сердцем, ни зреньем, ни слухом... Изведает в срок свой сама. Зачем же за ласковым пухом Ей чудится смутно зима? Еще доверяются лугу Шумливо стрекозы, шмели... Но смотрит Наташа сквозь вьюгу, Как будущая Натали. Растерянно, зябко, тревожно, Неопределенно кося, Как будто бы детское "можно" В ней борется с женским "нельзя". |
Э. Частикова |
|
| ИСКУС Искус, искушенье, по коже мурашки. Разряды — по нервам живым. Гони его прочь! Ох, грехи твой тяжки — Разверстые очи пред ним! Партнер по мазурке, завидная пара. Да полно — куда как страшней! За что-то (за что?) — припасенная кара, И счет начинается дней. Отпрянь! Опусти, словно шторы, ресницы. Не жутко ль кружить на краю? Вовек не замолишь, что в руку убийцы Ладонь помещаешь свою. Заинтересованно, алчно, неровно Следит высший свет — зло мутит. И лишь умирающий муж: — Невиновна!- Нам, будущим судьям, твердит. |
Э. Частикова |
|
| НА ДЕСЯТОЕ ФЕВРАЛЯ На Черной речке черный день не может Невинно обернуться белым днем. О, небо, сколько снега! Крошит, крошит... Но кровь еще заметнее на нем. Простуженно рыдают духи леса. Трясутся плечи сосен и осин. И празднуют свою победу бесы, Все сходит с рук которым на Руси. Поземка злобным умыслом клубится, Уводит след, свиваясь, как змея. Мучительна дорога до столицы, До улицы, дверей, небытия... Где обступают ангелы, как дети, Шуршат крылами, проводя сквозь мрак. — В грядущем, — говорят, — в день этой смерти Смугл, как арап, родится Пастернак. |
© Частикова Эльвира Николаевна, 1998-2000
© Царскосельский журнал для поэтов
"Мансарда", 1998-2000
| Эльвира
ЧАСТИКОВА СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ |
Э. Частикова ЛИРИКА (2 ЧАСТЬ) |
