Григорий Марговский
МОТЫЛЕК НА СКВОЗНЯКЕ
* * *
Анне Григорьевой
В распутство крючкотворами ведома
Толпа отступников-сквалыг,
Что сыплет самоцветами Эдома -
Творенье пробуя на клык.
И ей смешон завороженный выклик
Предощущающего крах,
Покуда флот языческих энциклик
Дрожит на ветхих якорях.
И вновь гвоздями начиняют бомбы
И распинают мой народ:
Чтоб он ушел однажды в катакомбы -
К Бар-Кохбе под угрюмый свод…
Открой нам светозарное слиянье,
Провидческая правота,
Настропали другого - если я не
Игрок в те райские врата!
Ведь даже если на слове поймают
И на мякине проведут -
Пророк возьмет у вечности тайм-аут
И выплетет из сердца жгут.
И будет ропот алчности исхлестан,
Повержен златорогий кич -
И преклонятся Гейдельберг и Бостон
Пред истиной высоких притч.
* * *
Перед ударом молнии плашмя -
О, не спасуй! - навылет выстой:
Тревожно теребя молитву "Шма"
Под причет мушмулы ветвистой.
Коварно близится Сезон Скорбей
С повадкою золоторотца.
И мрачный египтянин скарабей
В машинке пишущей скребется.
Россия крестится: вершится суд
Наездником на пьедестале,
Просвирки рыхлые - ужель они спасут
От просверков дамасской стали!..
Россия крестится. Израиль спит,
Пресыщенный чревоугодьем.
И над долиною грохочущих копыт
Прострится ль длань Его к поводьям?..
Но вот полпятого - как фа диез
Той ночи средиземноморской,
В которой горло прочищает бес,
Клубясь над пепельною горсткой.
Из Яффо грязного опять вопит мулла,
Науськивая правоверных.
И местечковою вещуньей мушмула
В глубоких крючится кавернах.
* * *
Израиль! И ново ль окно
В Европу со всхлипами рамы -
Враждебными сжатой мирами -
На вольное льноволокно?
Нить водоросли, рапортуй:
Впервые ли это латанье
Подлодкой-иглой стеклоткани
В блокадном, с наперсток, порту?
А ты, русскогрезящий ум,
Кронштадтской маши бескозыркой -
И в море метафоры зыркай,
Как бычий пузырь - наобум!
Из гулких дворцов удалясь,
За мнимое сходство не ратуй, -
Ты чаял: с петропольских статуй
В скафандре отлит водолаз…
И, джезвой утюжа песок,
Твой зрак постигал, как пучина
Заваривает капучино:
Покуда совсем не иссох.
Алмазом хрусталик надрежь
И сбей крестовины со створок
Столетья - чей пепельный морок
В сознанье маячил допрежь.
Замазку нам класть суждено
На все эти распри о брешах
Средь мытарей, вновь приобретших
Не дом - так хотя бы окно.
Скорее, фасад, возникай -
И вглубь застекленного взгляда
Буравься, веков анфилада,
Воительница сквозняка!
$
Ольге Филановской
Над чепцами молчальниц монахинь
Выплетался ажурный Латрун,
Где не то что твоих "альте захен" -
Не услышишь и лютневых струн;
Где вязание в духе библейском
Утешает сестер до поры:
Словно солнцевых спиц переблеском
Воссоздашь Notre Damme de Paris…
Но и в архитектурном романе
Разверзался идейный пробел:
Квазимодо листал "Euromoney"
И вблизи коксинеля робел;
С подавальщицей брокерским жестом
Изъясняясь (на бирже оглох) -
Он по ближневосточным сиестам
Вербовал франкмасонских пройдох.
Вот раскрыл портмоне Эсмеральде
(Так нарек молодого дружка):
Все сомнения я усмирял-де,
Апеллируя к форме замка. -
То ли спицы с обрывом нити,
То ли лопнувшая струна?
Может, кольца гадючьей прыти -
Той, что к гнездам устремлена?..
Что за символ? Не манихейский ль
Это знак на вратах судьбы?
Впрочем, что нам пророк Йехазкель,
Что нам цинковые гробы!..
ПОСЛАНИЕ НА КРЫШУ
Рита, зычная подруга
Эрогенного досуга,
Афигенного труда!
Там - на крышах Тель-Авива -
Ты подначиваешь Зива,
Что сияет, как звезда.
А хотя бы и почтмейстер, -
На своем верховном месте
Зив перемолол застой:
Вот он - слепленный что голем
И промытый алкоголем
Дух поэзии святой!..
Наподдать ему коленкой,
Обозвать его нетленкой -
Это ли не праздный путь?
Место Карлсона вакантно:
Для продрогшего ваганта
Лучше меду раздобудь.
К счастью, ты не феминистка,
Не страдаешь от мениска.
Гений твой весьма игрив:
Из любовничеств, любительств
Он восстал - как песни "Битлз" -
Нахватавшись с неба рифм;
А еще созвучья снизу
Тянут шею к парадизу,
Их раблезианский смех
Рыщет вроде леопарда, -
И с прохожих клеопатра
Поутру сдирает мех.
Ономастикой ты, Рита,
Переводишься с иврита,
Но сменяют ли на стих
Флорентинцы бинго-шминго?! -
Как фамильное фламинго
Ты для большинства из них.
Да и Зив эзотеричен
Средь базарных зуботычин:
Что бы петрила мечеть
Аравийская - в хористе
Приходском, от евхаристий
Не успевшем протрезветь?..
Для него для перестарка -
Матка бозка, водка "Старка"
Плюс непарная тефтель…
А, быть может, и парная:
Лишь бы грела, пеленая,
Всмятку с яйцами постель.
Впрочем, речь не об омлете,
Вы напрасно оба млеете:
Все ристатели пера
Скверно жрали ведь и раньше;
Голодухе-ветеранше
Грянем громкое "ура!"
Карамель не вашей карме
Скармливает шук-а-Кармель:
Хай жует себе с тоски.
Лишь одним "великороссам"
По дороге с велокроссом,
Выплетающим венки!
Гляньте-ка анималистски
Сверху вниз: они - моллюски,
Недостойные зевков.
Что-то вякнув по-лаосски,
Дынь затарят пол-авоськи
И бредут на Дизенгоф…
Ханжеская их гримаска -
Косметическая маска,
С эдакой не до бравад.
И у Риты, и у Зива
Получается красиво -
Мелюзге несдобровать!
Так пущай себе воззрятся
Из трущобного развратца
На сверкание колес -
По сонетно-млечной трассе
Обогнавших в одночасье
Хромоногий их колосс.
Мнемозиною и Фебом
Вы поставлены под небом
Наших смежных Палестин -
Чтобы рифмы, как педали,
Очередность соблюдали
Над районом Флорентин.
CABALLITO DE mar
(морской конек)
"…Первая и последняя буква -
начало и конец моего чувства
пойманной рыбы"
(Ф.Кафка, Дневники, 20 авг. 1911)
Я стрелкам говорю: оттикайте
Свой путь в аттическую падь, -
В кальмаровых глазах навыкате
Пора гроссмейстеру мелькать!
Рассмейтесь над скачком догадливым
Конька с коралла на коралл:
Он так замел следы, что вряд ли вам
Вдомек, кому он подыграл.
Сцепился с банкой из-под "Туборга"
Пикассоцветный спинорог,
Не по зубам ему откупорка -
Вдвоем со скатом приналег.
Шесть лунных цезио актинию
Облюбовали для бесед:
Томит их кавалькаду синюю
Эйлатский саргус, нудно сед.
Увы1 О рыбах по евангелью
Судить -кропленая игра.
Вон - императорскому ангелу
Уже шахуют юнкера…
А ну, секундная с минутною,
Ваш ход, пока еще светло
И - вброд пересекая мутную
Эпоху - ногу не свело!..
Пятнистая мурена, выхиляв
Откуда-то из-под камсы,
Вас прямиком отправит в "Ихилов",
О, водолазные часы.
Глядите ж в оба! - Не к такому бы
Подводный сей кордебалет
Привел итогу: катакомбы…
Всем - пат на Патмосе… Конь Блед…
Спасенье в том, чтоб не пресытили
Нас годы плаванья вприскок -
Чей стиль по форме вопросителен,
Но восклицателен меж строк.
Не заодно ли с каббалистами
Вольнолюбивый горбунок?
Да мчится рифами он мглистыми
По ойкумене со всех ног!
…Аквариумною антиквою
гарцует резвый чемпион,
и стрелки лыбятся - оттикивая
конец времен.
* * *
Шесть дней творенья до начала эры.
Но труд ваятеля - тщета,
Коль давние колеблются химеры
Покрыть кредиткою счета.
Примеривая демиургов фартук,
Опомнись, не замай красот.
Кого лепить: лоснящихся сефардок?
Владельца фирмы "Microsoft"?
В Торонто Ольга - альфа и омега
Экспромтов кто как не она
Да к ангельскому чину в Сан-Диего
Представленная Бальмина!
Ах, да, еще в России полунищей
Два друга ждут, чтоб утряслось…
Под стать им - причитаешь по лунище,
Разменяной на утро слез.
Тянучка одиночества. Из банка
Тебе повестка, полугой.
Дождливо. Опустевшая стоянка
Блестит кондитерской фольгой.
* * *
Я не поспел к тех кочек дележу,
Откуда квакают еще по-русски, -
И потом лысин клерковых дышу:
Ввиду того что лифты узки.
Примазаться к одной из синекур -
Чтоб ноздри дымом драл торфяник?
Нет, мне милей служебный маникюр
Шпандорящих по клавишам парфянок!
Оглох и не улавливаю флейт.
И бросьте плакаться, мол, дело плохо:
Пусть Роза Язвина грассирует памфлет
На Моисея Шляпентоха
И пусть, переминаясь на юру,
Всем разъясняет: "Вместе мы со Львова…"
Природа стерпит их игру,
Пока наливка на столе сливова.
Не стану я вопить: "Окстись! Он не жилец!
Храпел, ретивый и саврасый, -
А нынче сед, как лунь…" Станислав Ежи Лец -
Кумир его и всей сов.расы.
Соседка, Равиталь, врубает "Гальгалац",
Под семиглавый вой надкусывая киви:
Одна из эллинских прядильщиц залгалась
В обидно сюррном нарративе.
Вот сказано: там хорошо, где нас нет.
А если нет нигде? Под взмахи аонид
То малое - что сей ландшафт роднит
С отечеством - на горизонте гаснет.
Февраль 30-ого встает из тьмы.
Надежде Яковлевне он об эту пору
Писал. Цитирую дословно: "Мы
Еще найдем друзей, найдем опору.
Совсем не обязательно Ташкент,
Попробуем в Москве…"
ТРАГИФАРС
Вот так номер: изверясь и вызверясь
На Руси, на ее раменах,
Он в лосиноостровскую изморось
Прихромал, аки иеромонах…
Точно не было пальм Неве-Якова,
На мангале зажаренных дней:
"Перемелется! Ну, не вояка вы, -
здесь сытней."
Монолога не выблюй им гиблого:
Едокам шашлыков невдомек,
Что тогда - засидись они в Свиблово -
Обратились бы сами в дымок.
Не резон и московскому сборищу
Благодатность Израиля для
Византизма доказывать с горечью:
Ах вы, бля!..
Собутыльники морщатся: "Вот еще!
Чтобы лапы выбрасывал лев -
Вверх по древку тугое полотнище
С геральдическим рыком воздев?!
Град небесен, и вымышлен стяг его,
И вселенною правит не Марс;
Возвращайся совсем, не затягивай
Трагифарс!.."
Гастролерша душа! Ты, и впрямь боля,
Реквизиты свои обнаружь
В театральной афишке - преамбуле
К очерствению родственных душ.
Скоро ль ангел с гримасою жуткою,
В сыпи выморочной оспяной,
Сложит крылья суфлерскою будкою
За спиной?
2000 от Р.Х.
Смерть приурочена, как дата,
Над чьей скругленностью остря,
Все отвлекавшее когда-то
Толкает речь - в ноздрю ноздря.
Она умаслена, как догма,
По чьей напраслине режим -
О, Б-г мой! - клацал, но не токмо:
Низринут был за пережим.
Перекроивши краеведов
Ста карликовых королевств,
С клинка эпохой отобедав,
Срыгни, карга, - и куролесь.
Трухлявый циркуляр зацацкан
Прислужником-нетопырем:
Ты и своих цепляй за лацкан -
А то ведь жертв недоберем!..
Поди-ка вымарай §:
Кикиморой заговорен,
Полтыщи полчищ лихо сбагрив -
На кобру смахивает он.
Добычу извлекая из-под
Философических руин -
Смерть нарочитее, чем диспут,
Где сшиблись выкрест и раввин.
Как знать: кто предал, обессмертил,
Простил, поцеловал тайком?..
Века нанизаны на вертел
Христовой эры сквозняком.
* * *
В саду гуляет ветер. А в гостиной -
Как натюрморт -
Ворованные груши Августина:
Старинный сорт.
Мы к исповедям сызмала привыкли,
Фамильным бра
Отсвечивает фальшь на каждом сикле
Их серебра.
А ветер вдруг закашлялся от курева -
И произвел
Сей век в архиепископы: за дурь его
И произвол.
Не сослепу ль заглядывая в спальни
Он кольца свил
И теребит торчащие из пальмы
Листки сивилл?..
Грозит кора зазубренная: изжелта-
Коричнев край.
Распилен дух - да и духовно выжил ты
Напрасно, чай…
Увы! Я сам себе не шибко нравлюсь,
Но жалю слух -
И мне твоих, пифийский сольный авлос,
Не жаль услуг;
Ведь если впрямь в оркестре арфа - гений,
То скрипка - Б-г:
И Риму ли вздыхать о Карфагене
Под скрип сапог?
Шесть дней по черновой пустыне рыскай,
В седьмой остынь:
Чтоб на распашке речи берберийской
Взошла латынь.
Ветрами путь зерна ее не стерло:
Пропал - ищи!
А именем моим - захочешь - горло
Прополощи.
Copyright (c) 2000, Марговский Григорий
Поэма Григория Марговского -- "Илья Зерцалин"
