С О Д Е Р Ж А Н И Е

ИЗБРАННЫЕ ПАЛИНДРОМЫ WILLICH`A
(из новой коллекции)


МИХАИЛ ФЕДОТОВ
Я ВЕРНУЛСЯ
Четырнадцать репортажей. Репортаж второй.


П.А.ВЯЗЕМСКИЙ:
"НАПУСКНОЙ ЦИНИЗМ... ДОХОДИЛ ДО ТОГО..."

---

---

ИЗБРАННЫЕ ПАЛИНДРОМЫ WILLICH`A
(Из новой коллекции)
В последний день марта в "Мансарду" пришла еще одна крупная (даже в письмо вся не уместилась: палиндром оборвался...) порция палиндромов willich-willich`а. Все еще не успели прочитать, но вот -- одна десятая часть этой коллекции...

Ах, когда я вернусь.
Галич

РЕПОРТАЖ ВТОРОЙ.

Утро. Солнце слева, над  Ижорским  заводом. Каждый день оно заходит с новой стороны. Позвонил Лазарь Дранкер. Он в Москве. Живет в гостинице по двести пятьдесят долларов за ночь. Через пять дней должен быть у нас. Чего-то всех сюда потянуло. Саша Верник позвонил и трагическим голосом сказал, что он здесь, в этом городе, который он "нежно любит". Я ему говорю: "Пожалуйста, без патетики, увольте меня от этих соплей". Почему-то у некоторых людей катастрофически не хватает вкуса. Мы договорились встретиться на мосту у Дома книги. На этом месте в моей жизни было несколько серьезных свиданий, и я вспоминаю о них, пока Верник не выплывает из метро. За тридцать рублей предлагаются экскурсии по рекам и каналам, но мне не нужно никаких экскурсий, я уже все видел, я просто стою. Это были судьбоносные свидания, и через тридцать лет вспоминать о них не следует. Я рассматриваю двух  длинноногих дылд, которые качаются на парапете. Посмотрим, будут  ли вас так остро помнить через тридцать лет. Меня раздражает мысль, что мои любимые стали бабушками, скоро их будут пускать в трамвай без билета. Они даже удивятся, что кто-то может рассматривать их в виде сексуальных объектов. Верник прерывает эти мысли, и мы поднимаемся на второй этаж Дома книги. По дороге он что-то лопочет мне про дружбу и про то, что, расставаясь на годы, мы должны где-нибудь вместе пообедать. Я предлагаю ему скромно поесть в пельменной, а пока покупаю ему на вечную память пять томов Малахова про мочу. Второй этаж похож на книжный склад в Кремлевском распределителе. Все современные русские авторы выходят в таких  толстых обложках, что из них можно делать офицерские сапоги. Я  беру несколько наугад и наконец останавливаюсь на стихах Нины Искренко. Она единственная пишет против потока и в основном про мочу. Она умерла от рака. Перед смертью пила много мочи. Если бы Бродский написал хоть одно стихотворение про мочу, я бы стал к нему теплее относиться. У Малахова тоже два тома натуропатии про мочу, но все дико серьезно. Наконец мне надоедает эта тема, и я  веду Верника в "Минутку". Когда-то там продавались гениальные пирожки  с морковкой и с яйцом. А бульончик и кофе заливали из ведра. Играешь всю ночь в покер на улице Плеханова, 6, где как раз Бродского кормили голубями, а потом  натрескаешься пирожков и снова идешь немного поиграть.

Полностью...

П. А. ВЯЗЕМСКИЙ: "НАПУСКНОЙ ЦИНИЗМ...
ДОХОДИЛ ДО ТОГО..."

Проезжая из Арзрума в Петербург, я своротил вправо и прибыл в Старицкий уезд для сбора некоторых недоимок. Как жаль, любезный Ловлас Николаевич, что мы здесь не встретились! То-то побесили бы баронов и простых дворян... В Бернове я не застал уже толсто...ую Минерву. Зато Netty, нежная, томная, истерическая, потолстевшая Netty, здесь. Вот уже третий день, как я в нее влюблен. Поповна (ваша Клариса) в Твери... Ив. Ив. на строгой диэте (......... своих одалисок раз в неделю). Недавно узнали мы, что Netty, отходя ко сну, имеет привычку крестить все предметы, окружающие ее постелю... Постараюсь достать (как памятник непорочной моей любви) сосуд, ею освя-щенный. Сим позвольте заключить трогательное мое послание.

ПУШКИН - Алексею Ник. Вульфу, 16 окт. 1829 года, из Малинников.



В одном из сестриных писем... приписка от Пушкина, в то время бывшего у них в Старице проездом из Москвы в Петербург. Как прошлого года в это же время писал он ко мне в Петерб. о тамошних красавицах, так и теперь, величая меня именем Ловласа, сообщает он известия очень смешные об них, доказывающие, что он не переменяется с летами и возвратился из Арзрума точно таким, каким туда поехал,- весьма циническим волокитою... Во втором письме сестра пишет только о Пушкине, его волокидствах за Netty.

АЛ. Н. ВУЛЬФ. Дневник.



Александр Сергеевич сообщает мне известия о тверских красавицах. Кажется, самое время не имеет власти над ним он не переменяется: везде и всегда один и тот же. Возвращение наших барышень, вероятно, отвлекло его от Netty, которой он говорит нежности, или относя их к другой, или от нечего делать. В следующих твоих письмах я верно узнаю, как продолжится и чем окончится любопытный его заезд из Арзерума в Павловское.  По происхождению его, азиатские вкусы не должны быть чужды; не привез ли он какого-нибудь молодого Чубукчи-Пашу (податель трубки) ? - Это было бы нужно для оправдания его слов. По письму Анны Петровны (Керн) он уже в Петербурге; она одного мнения с тобой в том, что цинизм его увеличи-вается.

АЛ. Н. ВУЛЬФ - сестре своей Анне  Н. Вульф.



14 мая 1830 г.  Прочитал два действия (трагедии Погодина "Марфа Посадница"). Пушкин заплакал: "Я не плакал с тех пор, как сам сочиняю, мои сцены народные ничто перед вашими. Как бы напечатать ее", и целовал, и жал мне руку. Да не слишком ли он воображает сам здесь, как алхимик?

М. П. ПОГОДИН. Дневник.



Напускной цинизм Пушкина доходил до того, что он хвалился тем, что стихи, им посвященные Н. Н. Гончаровой ("Мадонна"), были сочинены им для другой женщины.

Кн. Пав. П. ВЯЗЕМСКИЙ.



Бедный дядя - Василий! Знаешь ли его последние слова? Приезжаю к нему, нахожу его в забытьи, очнувшись, он узнал меня, погоревал, потом, помолчав: "Как скучны статьи Катенина!" и более ни слова. Каково! Вот что значит умереть честным воином, на щите, с боевым кликом на устах!

ПУШКИН - П. А. Плетневу, 9 сент. 1830 г.



Бедный Василий Львович Пушкин скончался 20 августа (1830). Накануне был уже он совсем изнемогающий, но, увидя Александра, племянника, сказал ему: "Как скучен Катенин!" Перед этим читал он его в "Литературной Газете". Пушкин говорит, что он при этих словах и вышел из комнаты, чтобы дать дяде умереть исторически. Пушкин был, однако же, очень тронут всем этим зрелищем и во все время вел себя, как нельзя приличнее.

Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ.

Текст подборки "Напускной цинизм... доходил до того...." взят из книги В.Вересаева "Пушкин в жизни", т. II. Санкт-Петербург, Лениздат, 1995,  стр. 31-32, 51-52, 55, 62-63.

sergei_mashel@mail.ru

---

Tитульная страница "Мансарды"
*
mansarda-spb.narod.ru
*
Заработок в Интернете

---