| ПОЛИГОН Мир полигона — дороги и связь — В карте штабной отпечаток руки. Линии стянутые в узелки. Линии жизни ложатся на грязь. Собраны гильзы. И сонно гремят Траки, катушки и ведра в тылу. По бездорожью, как танки, дымят Рощи, вспугнув золотую золу. Кружит по мертвым полям листопад С белой снежинкой в петлице косой. Сыплются листья за красный подклад... Или шинель тяжелеет росой. Или же провод скользнет на ладонь Медною капелькой порванных жил. Ветер над ранкой в траве ворожил, С угольных листьев сдувая огонь. Тлеют горячие нити в июль, Смыты с ладони дороги войны. Ранней весной зацветет Чебаркуль... Жить и опять умирать до весны. |
О. Мошников |
|
| * * * А тополь в сквере без горшка. Растенье в тридцать три вершка, А все бы пьяному шататься. А тополь скверен... Военком Водил по лужам черенком И подметал небесный плац. В губах окурочек угас... Но тонкий, серый, горький дым Остался самым дорогим. |
О. Мошников |
|
| ДАРЫ Ломились столы под дарами, Кадык заострился до блеска: «В Карелии чай с комарами»... В поэзии Игорь Шкляревский Подвинулся вместе со стулом. Заслушались. В шею не гонят. И мерную чашу качнуло Чуть выше свободной ладони. О дружбе, о крыльях, о славе — О чем он подумал при этом — О сонной великой державе, О рано ушедших поэтах? И выпил. И выдохнул разом, Себе самому отвечая: «В Якутии небо в алмазах, Но нет комариного чая»... |
О. Мошников |
|
| АЛЕКСАНДРОВСКИЙ СОБОР Венчала Слава купола, Не барахло музея... храма. Тень перебитого крыла, Онего бронзовая рама, Зеркальный плес и птичий гон Застыли в бусинках величья: И повторялся тот же сон... Тянулись люди безразлично За вереницами гусей. Пятикопеечного сбора Не стоил городской музей: ло возрождения собора! Тому, чьим именем была Освещена, не ради срама, Вернули Славу — купола На белые громады храма. 14.09.96 |
О. Мошников |
|
| * * * Со мной моя юность!.. И в осени где-то Покорно разулась По белому снегу. Прошла... и взметнулась, Держа на пределе Горячую душу В расстрелянном теле. Со мной моя юность. И, вешняя, где ты?.. Мальчишкой разулась По первому цвету. Прошла... под ногами Трава разогнулась. Домой не вернулась Военная юность. |
О. Мошников |
|
| ПАСТОРАЛЬ Урал... испуганная птица Тревожный проклинает кров: Ей до светла кричать и биться О каменный ночной покров. Ей бесконечно одиноко Нести под сердцем пустоту. Она как весточка от Бога Обречена на высоту. Она до самого рассвета Непререкаема... как гул Сухих лавин, сошедших с веток В часы, когда весь мир уснул. И караульные собаки, Со всех пустующих дворов, Пасут, покусывая траки, Железом пахнущих «коров». |
О. Мошников |
|
| ОСКОЛОК «В Афганистане, в «черном тюльпане»...» А. Розенбаум Война. Признать её ошибкой. Признать, что без вести пропал В Афганистане... В жизни зыбкой Чуть глубже чувствовать металл. И ждать скольжения чужого, В больничный глядя потолок, Укола в сердце ножевого, Когда на марш уходит полк. Когда две раненные птицы Винтом уродуя Союз, Круша закрытые границы, Не довезли свой страшный груз. И лопасти как лепестки Покрылись красною росой: Кто был живой — тот на куски, Кто впаян в цинк — тот как живой. Война — под пробкою бутылки. Хлопок... И заполночь затих Осколок, видно по ошибке, На годы переживший взрыв. |
© Мошников Олег, 1997-2000
© Царскосельский журнал для поэтов
«Мансарда», 1997-2000
